Интервью с главредом “Ревдинского рабочего”: “Когда нам завинчивают гайки, мы должны выползать туда, где еще видим свободное пространство”

Я впервые увидела Евгения Зиновьева в Москве на рабочей встрече журналистов. Мы тогда работали над текстами в межрегиональной коллаборации. Та встреча была для меня приятным удивлением, ведь просматривать первую полосу свежей газеты “Ревдинский рабочий” стало моей еженедельной традицией. После поездки я подписалась на телеграм-канал “Скользкие собаки”, а через несколько месяцев решила взять у Жени интервью. Мы поговорили с ним о популярности “Ревдинского рабочего”, о рифмованных заголовках, запретах для СМИ, мате, худших газетах, предложениях о работе и о том, почему пресса вернется к 19 веку.

 

"А что, так можно было"?

- Газета “Ревдинский рабочий” в очень короткие сроки стала известной во многих городах России. Первые полосы стали цитировать, пересылать друг другу в личных сообщениях. Как вы для себя в редакции объясняете вашу популярность?

- Я сам не понимаю, что мы такого сделали, чего не смог бы сделать кто угодно. Мы просто начали баловаться с заголовками, не более того. В остальном наше издание достаточно традиционное. И несмотря на то, что наш общий уровень многие хвалят, таких изданий много. И повыше уровня, с более качественной журналистикой. Поэтому с профессиональной точки зрения, я думаю, мы здесь совершенно не выделяемся из большого количества коллег. Видимо, у людей сложилось такое чувство, когда они смотрят на наши заголовки, дескать, а что, так можно было? Да, можно, а почему нельзя?
Для нас это загадка, почему мы так резко выстрелили, и не рассчитывали на эту популярность. Просто делали, что умеем, пытались разнообразить нашу газету. Вообще, мы ребята с юмором, поэтому нам хочется, чтобы газета вызывала какие-то эмоции у читателей.

 

 

“Нельзя просто так взять и перестать рифмовать заголовки"

 

- Читаю посты в телеграм-канале “Скользкие собаки”. Так вот, где-то в конце 2020 года ты писал, что вы в редакции устали ломать голову над заголовками, планируете перезагрузиться и перезапуститься. Но вскоре ваши газеты продолжили выходить все с той же хулиганской первой полосой. Что происходило, когда ты писал тот пост? И почему решили выходить в прежнем формате?

-  Здесь на самом деле никакого плана нет, просто нам показалось, что наш приемчик начинает людям наскучивать. Наша первичная популярность потихонечку пошла на спад, восторгов стало поменьше. Мы подумали, что нам нужно не только эпатировать публику на первой полосе, но и как-то изменять газету, чтобы она соответствовала той славе, которую приобрела. Хотели придумать новый формат, но, я честно признаюсь, мы все еще в поиске. Когда мы продолжили рифмовать заголовки и сочетать их между собой, в этом не было решения возвращаться в прежний формат, это происходило само собой. Как один из комментаторов одной социальной сети написал: “Нельзя просто так взять и перестать рифмовать заголовки”.

Мы, скорее всего, просто не смогли остановиться, поэтому продолжаем. Тем более, сейчас есть ощущение, что снова повеяло ростом популярности. Многие люди на нас подписались тогда, на волне хайпа и, видимо, потихонечку отошли. Среди наших подписчиков остались, так сказать, люди убежденные, не случайные, те, которые следят за нами целенаправленно, получают от нас что-то интересное для себя. Есть ощущение, что сложилась аудитория не только ревдинская, но и всероссийская. Поэтому не хочется эту аудиторию разочаровывать. 

 


- Профессиональное выгорание случалось?


- Это периодически случается со мной. Бывает, что опускаешь руки, понимаешь, что не можешь ничего больше сделать. Просто настроения нет или захотелось как-то жизнь поменять. Тем более, на меня сейчас сыпется большое количество предложений о работе. Но ни одно из них я не принимаю, потому что приглашают в основном крупные холдинги. Мне не хочется работать в вертикально-интегрированной структуре, где фиг че изменишь без высочайшего согласования. Поэтому мне, с одной стороны, вроде хочется вырасти до более высокого уровня, а с другой стороны, я понимаю, что здесь могу делать что-то свое. На более высоком уровне я окажусь в структуре, которую надо будет ломать, как-то бороться, локтями пихаться. Не очень этого всего хочется.



- А если выгорание происходит, как с этим справляться?

- Никаких рецептов нет. Да и, как правило, это быстро проходит. Со мной потом что-то случается, что я снова иду дальше.

“Куча комментаторов понабежит, начинает нас обвинять в том, что мы Россию не любим”

- В прошлом году у вас появился проект “Рассейский рабочий”, где на первой полосе несуществующего федерального издания вы смеетесь над событиями прошедшей недели. Какая реакция аудитории возникает на этот проект?

- В разных соцсетях аудитория реагирует по-разному. Например, в моем телеграм-канале народ всегда это хорошо воспринимает, в фейсбуке радуются, а вот на Пикабу мы всегда встречаем резкий негатив. И если обычные обложки “Ревдинского рабочего” на Пикабу могут набирать сотни тысяч просмотров, огромное количество комментариев, то “Рассейский рабочий” резко минусят. Еще и куча комментаторов понабежит, начинает нас обвинять в том, что мы Россию не любим. Интересно, что ВКонтакте тоже “Рассейский рабочий” практически не заходит.

 

Фото: телеграм-канал "Скользкие собаки"



- Не думали о проектах, которые можно было бы реализовать в федеральном масштабе? Что-то в духе “Рассейского рабочего” в электронном формате, например?


- Да, мысли расшириться куда-то есть. А с другой стороны, зачем? Мне кажется, он [”Рассейский рабочий”] в таком виде вполне себе самодостаточен. Мы же все равно здесь не сможем своими силами освещать федеральные события так же круто, как это делают федералы. Но если посмеяться, почему бы нет. Его просто надо почаще выпускать. Изначально анонсировали, что будем делать это раз в неделю, но силенок не хватает иногда, забываем. В последнее время вообще выпускаем почти раз в месяц. Надо как-то активизироваться.
Это сложный вопрос на счет развития федерального проекта. Мы на местном-то уровне не справляемся. И я не думал об этом. Спросили - я вот начну думать, наверно.

"В конечном итоге мы придем к тому положению, в котором существовала пресса 19 века"


- В конце прошлого года появилось несколько законов, которые касаются СМИ. В частности, это ответственность за клевету даже на неопределенную группу лиц. По-твоему, как эти законы повлияют на работу журналистов, качество информации? На вас это уже как-то отражается?

- Мы со своими местными темами здесь это особо не чувствуем. На нас влияют многие другие вещи, которые сейчас заставляет делать Роскомнадзор: всякие обязательные экземпляры, загрузка в электронные библиотеки, в которых еще фига с два зарегистрируешься, отчетность. Постоянно надо ездить к ним с документами: то устав просят, то объяснение какое-то. Ты не можешь рассказать про способ самоубийства, когда происходят такие трагедии на нашей территории. Это напрягает, работать становится сложнее. Все больше правил надо в голове держать.

Хотя я конечно понимаю, что это все печально и позорно. В целом на качестве прессы отражается очень негативно. Но если говорить о перспективах, то я тоже подхожу к этой проблеме с юмором. Если мы не можем эти правила изменить, мы должны либо измениться сами, либо как-то с ними существовать. В конечном итоге мы придем к тому положению, в котором существовала пресса 19 века - всякие юмористические журналы, когда писали эзоповым языком или к басням. Я думаю, “Ревдинский рабочий” наиболее близок сейчас к этому, потому что мы в формате наших обложек можем зашифровать небольшие события, которые всех волнуют. Когда нам завинчивают гайки, мы должны выползать туда, где еще видим свободное пространство. Я думаю, в конечном итоге мы все такими и станем - больше перейдем в художественные жанры, нежели в информационно-публицистические.

Редакция газеты "Ревдинский рабочий"

 


- Еще запретили употреблять мат в соцсетях. По-твоему, как этот запрет повлияет на людей?


- Конечно, люди не перестанут [употреблять мат]. Запретить можно, а контролировать как? Я к мату в соцсетях отношусь плохо, и сам там никогда не матерюсь. В наших группах действуют жесткие правила - за любой мат, даже запиканный, мы сразу баним. Я как сын педагога русского языка и литературы в этом плане скрупулезен очень. Не могу сказать, что меня это [запрет мата] сильно волнует, но, с другой стороны, и борьба с ним видится бесперспективной. 


- Случались ли у вашей редакции конфликтные ситуации с властями?


- Нет. Я знаю, что в ряде случаев задавались вопросы нашему учредителю, но на уровень редакции никакие недовольства не приходили. Помню, был случай, когда у нас на обложке вышло такое сочетание заголовков: “Та еще волынка ваша Конституция”. Там были анонсы про настоящего волынщика и материала по голосованию за или против поправок. Я знаю, что по поводу этой обложки действительно был звонок, но звонящих абсолютно не волновало сочетание заголовков, их взволновал подзаголовок к анонсу про голосование, потому что он звучал так: “Как мы будем голосовать за поправки в Конституцию. Ну или против них”. Вот эта приписка: “Ну или против них” людей заставила взяться за телефонную трубку. Опять же, до редакции это все не дошло.

Фото: телеграм-канал "Скользские собаки"


- Собственник способен противостоять таким звонкам?


- Да, наш учредитель - это крупное градообразующее предприятие, а люди, которые курируют наше направление, вполне себе адекватно отвечают. В том случае, насколько я знаю, ответ был такой: дескать, это же цитата председателя избиркома, мы же не можем ее править. Те, вроде как, согласились.


- Ты часто в телеграме шутишь над российскими районными газетами. Скажи, почему сегодня некоторые из них выпускаются вот в таком виде?


- Они находятся в абсолютно зависимом положении. Те газеты, которые в моем канале появляются, это муниципалки со 100-процентным учредительством местных администраций. То есть полностью контролируемые. Они не могут по-другому, им проще так жить. Я знаю довольно многих редакторов муниципальных газет по России, и они просто не лезут на рожон и делают так, чтобы им задавали меньше вопросов. Мэр хочет так - значит они делают так. Зарплата капает, финансирование идет. Это просто обычная спокойная жизнь провинциальной прессы. Есть огромное количество и других, которые живут не так. В том числе и муниципальные газеты тоже есть классные. Но я избрал себе такой стиль поведения в канале, что я буду смеяться над худшими образцами.


- А главреды газет звонят или пишут вам, чтобы как-то защитить себя?


- Некоторые пишут. Иногда я вижу, что люди реально не понимают, что они делают не так. У них полная уверенность, что они все делают абсолютно правильно. Дескать, а куда еще поставить поздравление от мэра, если не на первую полосу? Это же мэр. Они думают, что пресса должна быть именно такой. Это особый мир, наверное, в котором мы не живем.


- В целом есть что-то, что раздражает в современной журналистике?


- Да нет, я стараюсь не раздражаться. Это такое деструктивное чувство. Нет смысла возмущаться, раздражаться, испытывать какие-то негативные эмоции, когда ты видишь то, что считаешь плохим. Я всегда считаю, что лучше над этим поржать. Рубрика “чудесные газеты” в моем телеграм-канале, видимо, как раз сублимирует это мое желание вот в таком виде.

Еще меня сильно беспокоит снижение ответственности. Очень часто сейчас журналисты на местном уровне вольно обращаются с информацией. Поскольку я специалист, могу отличить фейк от не фейка. Но огромное количество людей этого сделать не может. Я наблюдаю вокруг тотальное пренебрежение, когда люди слишком вольно интерпретируют информацию. Поэтому стараюсь подписываться на такие СМИ, где получу факты. С интерпретацией я как-нибудь сам справлюсь.

"Постоянно слушаю “Эхо Москвы” на тренировках в тренажерном зале - очень вдохновляет на свершения по работе с весом".


- За работой каких журналистов наблюдаешь с удовольствием?


- Я такой весь из себя либерал, поэтому [читаю] “Медузу”, “Новую газету”, их авторов. Стараюсь не пропускать то, что пишет где бы то ни было Дмитрий Быков. В том числе не только в газетах, но и его книги, литературное творчество очень люблю. Смотрю Дудя, Познера, читаю всегда Латынину, - если она что-то сделала, то это всегда значительная вещь. Постоянно слушаю “Эхо Москвы” на тренировках в тренажерном зале - очень вдохновляет на свершения по работе с весом.



- Как относишься к Яндекс дзену и подобным агрегаторам народных статей?


- Никак. Не хожу туда, не смотрю, не интересно. Пару раз заходил и понял, что там настолько низкое качество информации, что тратить свое время на это я не могу себе позволить. Оно существует где-то там, в своем мире, меня не касается.


- Какие каналы потребления информации в будущем будут популярны?


- Конечно, соцсети. Потому что все остальное стремительно умирает и вообще теряет какую-либо привлекательность. Мы сейчас тоже в основном упираемся в социальные сети, там мы гораздо более активны, чем где бы то ни было. Другой разговор, что печатные СМИ возможно будут превращаться в какой-то модный аксессуар как символ принадлежности к определенной социальной группе. Как я всегда говорю, если ты уважающий себя бизнесмен, у тебя на столе должен лежать”Коммерсантъ”. Поэтому я бы хотел, чтобы сложилась такая группа людей, которая бы считала, что это круто, когда у них из сумочки торчит “Ревдинский рабочий”. Но в любом случае, все это не будет иметь отношения к распространению информации и к ее потреблению. Это будет некое самопозиционирование - то есть я вот такой модный чувак, читаю газеты. А может даже не читаю, а просто ношу с собой.

А тут я с Женей и свежим на тот момент номером "Ревдинского рабочего". Жалею, что забыла взять с собой экземпляр.


- Получается, газеты сегодня работают в связке с соцсетями?

- Я не знаю сейчас ни одной успешной газеты, которая существовала бы исключительно как газета. Все равно это какая-то мультимедийная история с сайтом, с соцсетями и так далее. Вопрос еще в том, какие соцсети будут придумывать и какие там будут форматы распространения. Еще совсем недавно рулил  Вконтакте, сейчас все думают, каким образом свой контент распространять в Тик-Токе. Поэтому формы,  конечно, будут меняться, но соцсети как канал распространения и потребления будут рулить. Без них никак. Еще года 3 назад мы работали как? Первым делом все поставить на сайт, а потом в соцсети. Сейчас все наоборот: первым делом сообщить в соцсетях, там же собрать информацию, комментарии, мнения и т.д.,  потом уже из этого сделать большой материал для сайта и для газеты. 


- Журналисты часто говорят, что чем хуже времена, тем для профессии лучше. Ты с этим согласен? И то ли сейчас время?


- Времена не выбирают. И не бывает, на мой взгляд, хороших и плохих времен. Каждое время для кого-то хорошее, для кого-то плохое - здесь все сугубо субъективно. Поэтому я не поддерживаю этот тезис. Мне кажется, в любое время ты можешь найти, чем заняться. В том числе и в нашей профессии. 


Фото: Евгений Зиновьев


Автор: Анна Зыкова
Подписывайтесь на нас в соцсетях
2SDnjcYGtxx
2SDnjcZwwqz
Kra23t5TX